Щоб зрозуміти, що "шведський полон" був не поодиноким епізодом згадаємо "литовський полон" з Білорусі середини 17 ст.
Саганович Геннадий, Невядомая вайна: 1654-1667
У 1655 г. патрыярх Нікан адкрыта пісаў пра намер Аляксея Міхайлавіча пасяліць на сваіх абязлюдзелых землях 300 000 палонных беларусаў. Узаконенае паляванне на людзей з мэтай пераводу іх у прыгонніцтва ці дзеля продажу набыло на занятых абшарах сама нялюдскія формы. Канфесійная прыналежнасць жыхароў тут не мела аніякага значэння - бралі ўсіх. Адзін ваявода Раман Бабарыкін у Белым (на праваслаўнай Смаленшчыне!) узяў «с посаду и их уезду ... к себе неволею ж семей з двадцать, а поголовно будет с женами и з детьми блиско за двесте человек», ды парассылаў па сваіх вёсках як прыгонных [54, с.189]. Большая частка выведзеных з Беларусі людзей («литовского полону») адразу пераводзілася ў стан халопаў. Маскоўскія памешчыкі ды мяшчане маглі прыехаць ды яшчэ ў зоне ваенных дзеянняў купіць у ратнікаў патрэбную колькасць нявольнікаў, аддаючы ўсяго 3-5 рублёў за чалавека [54, с.185] ці нават яшчэ танней. Там жа, у разрадным намёце, ваенная адміністрацыя простым запісам ці адмысловай пазнакай у «палоннай кнізе», у якой вёўся ўлік захопленых, афармляла «законнае» права новых гаспадароў на іх халопаў. У Маскве такую паперу выпісвалі ў прыказе халопскага суда ці ў «съезжей избе» ваяводаў. Але быў яшчэ і прасцейшы шлях атрымання палонных ва ўласнасць - іх перахрышчванне. Хто праводзіў нявольніка з каталіцтва ды вуніяцтва ў праваслаўе, той і лічыўся ягоным уладаром. А паддзячы на Іванаўскай плошчы ў Маскве мог выпісаць «крэпасць» на выведзеных з Беларусі людзей кожнаму купцу з арабскага Ўсходу.
Алексей Лобин критикуючи книгу Сагановича, погоджується однак:
Имела место продажа пленных литовцев на рынках. Как правило, участь «живого товара» разделяли «изменники», т.е. жители изменивших царю поветов, нарушивших присягу. Как не жестоко это звучит, но вследствие «измены» они были поставлены вне закона: убить, продать или оставить у себя «на дворе» такого пленника-клятвопреступника — это оставлялось на усмотрение ратника-владельца, но продажа не приветствовалась правительством в том случае, если владелец продавал «полоняника» неправославным: указами строжайше запрещалось торговцам продавать восточным кизилбашским купцам и горским черкасам, а также и писать крепости на такие продажи площадным подьячим и дьячкам Ивановской площади: «Едут мимо Касимова Окою рекою в стругах кизылбаши и горские черкасы и везут с собою литовския земли полоняников, купленных женок и девок…. и тех полоняников у купцов имать и присылать к Москве в Посольской приказ»
Тобто неприветствовалась, однак така торгівля (і в тому числі хай контрабандно зі Сходом) все ж місце мала.